Где находится Дворец Богдо-гэгэна. Местоположение дворца Богдо-гэгэна на карте Улан-Батора и описание

Дворец Богдо-гэгэна

Дворец Богдо-гэгэна

Дворцовый комплекс Богдо-гэгэна находится в юго-восточной части Улан-Батора, в районе Баянзурх. Его ансамбль создавался в 1893-1912 годах. Изначально он включал в себя четыре здания, которые были построены по распоряжению Богдо-гэгэна VIII. На сегодняшний день сохранились центральная часть комплекса и Зимний дворец. Весь дворцовый ансамбль воплощает в себе черты китайской зодческой традиции и сооружен по типу смежных дворов.

Сэкономь на путешествии!

Видео: Дворец Богдо-гэгэна

Общая информация

Перед входом в зимнюю резиденцию последнего монгольского правителя, которая в большей части обнесена высокой кирпичной стеной, окрашенной в розовый цвет, особняком стоят Триумфальные ворота. Это сооружение, предвосхищающее вход в резиденцию, словно подчеркивает ее значимость. Деревянный зодческий шедевр создан без единого металлического гвоздя, сооружению придана сложная, вобравшая в себя множество отдельных элементов, архитектурная форма. Вместе со Святыми воротами, находящимися позади и непосредственно открывающими вход в дворцовый комплекс, эти врата ярко подчеркивают один из концептуальных принципов китайского зодчества: на каждом элементе сложной конфигурации поставлен акцент – он либо подчеркнут цветом, либо украшен сквозной резьбой, либо декорирован сюжетной росписью. Все элементы, собранные в единое целое, создают впечатляющий эффект.

Изгиб монгольской «летящей крыши» ворот образуется за счет знаменитых в китайской архитектуре доу-гунов: балок и брусов, составленных таким образом, что это позволяет далеко выносить крышу. Ярко раскрашенные, расписанные орнаментами, они придают кровле особую форму и служат важным декоративным элементом, усиливающим впечатление легкости всего сооружения. Крыша Триумфальных ворот покрыта железной кровлей, имитирующей черепицу, и окрашена зеленой краской. А столбы, поддерживающие ее – мистического ярко-красного цвета. На гранях скатов крыши расположились созданные из керамики фигурки птичек, рыбок, собак, львов, конных всадников. Эти многочисленные детали декора характерны: их количество подчеркивало значимость сооружения. Еще одно предназначение этих фигурок – отгонять злые силы от святых мест.

Святые ворота также имеют безгвоздевую конструкцию. Они декорированы более богато, чем Триумфальные. Конфигурация их кровли более сложна: она многослойна, и каждый из ее многочисленных изломов «населен» фигурками зверей, драконов, всюду размещены колокольчики. Между двумя верхними центральными крышами расположились золоченые резные изображения лежащих газелей, а между ними – «колесо учения». Это непременный сюжет декора над входом в каждый значимый буддийский храм, напоминающий верующим о первой проповеди Будды-Учителя Шакьямуни в Оленьем парке, которую слушали также газели.

Статуя и край крыши

В декорировании деревянных элементов использовался красный лак и золото. Створки ворот украшают изображенные в полный рост фигуры махараджей, великих царей – хранителей четырех сторон света, благодаря чему Святые ворота еще именуют храмом махараджей.

Двустворчатые двери в центральной части сооружения обычно были надежно закрыты – пройти через них дозволялось лишь самому «живому богу», его ближайшие приближенные могли воспользоваться боковыми проходам. Все прочие пользовались калитками в стенной ограде.

В трех дворах дворцового комплекса находится семь храмов. Их расположение поддерживает безупречную композицию всего ансамбля. В оформлении этих культовых сооружений – обилие деревянных деталей, а их колонны, карнизы, двери броско декорированы. Основной мотив росписи – драконы в причудливых позах. Ансамбль возведен по образцу подобных китайских сооружений, но если в Китае он утопал бы в пышной зелени, то в этих краях, в долине Толы, вокруг него лишь степи да пронзительно синее небо.

Здесь вам обязательно расскажут легенду о том, как монгольский хан Хубилай, правивший в Пекине, в каждом дальнем уголке своих многочисленных дворцов повелевал сеять лишь степную траву и уединялся там, когда томила его душу тоска по родным монгольским душистым степям.

К восточной стене комплекса прилегает еще один двор. Здесь расположился двухэтажный выбеленный дом из кирпича со скромным крыльцом. Именно такое здание велел построить последний «живой бог», Богдо-гэгэн VIII, которому пришелся по душе дом, где располагалось русское консульство. Крышу здания покрывает листовое железо, а окрашена она зеленой краской, поэтому весь дворцовый комплекс монголы часто называют Зеленым дворцом.

Комплекс летних построек

Последний правитель имел славу русофила. Узнав о начавшейся войне 1914 года, он, не мешкая, велел провести в честь грядущего триумфа русского войска молебен, который лично и провел. Его гвардию обучали русские офицеры, а в молодые годы он чаще пользовался автомобилем, подаренным русским консулом, чем желтыми носилками. Из России ему привозили животных для зверинца, который он обустроил в своей резиденции. Здесь повсюду стояли клетки и вольеры, где проживали попугаи, обезьяны, собаки. Место Богдо-гэген нашел и для слона, купленного в Красноярском цирке.

В музее дворцового комплекса хранится уникальнейшая библиотека, которую начал создавать еще Ундэр-гэгэн Данабадзар, она пополнялась каждым последующим правителем, и представляет собой невероятное количество раритетных рукописей и печатных изданий. В экспозиции музея представлены также личные вещи, принадлежащие Богдо-гэгэну, коллекция монгольских национальных инструментов, демонстрируется трон, созданный специально для коронации правителя в 1911 году самыми искусными монгольскими резчиками и живописцами.

Жемчужина музея – коллекция скульптур сияющей богини Тары работы великого Ундера-гэгэна Дзанабадзара. Она состоит из 21 фигурки богини, что соответствует буддийскому канону. Скульптуры Тары, освобождающей от бедности, печали, боли, дарящей добро и уничтожающей зло, отлиты из бронзы. Мастер вдохнул в металл жизнь, придав богине женственность, искренность и обаяние, подчеркнув совершенство линий ее тела. Различие между скульптурами прослеживается лишь в деталях, например, в положении рук, но именно такие тонкости очень важны в буддизме.

Согласно легенде, Дзанабадзар создал скульптуры после смерти своей возлюбленной, отравленной ламами на 21-м году жизни, чтобы «живой бог» не нарушил обет безбрачия, священный в те времена (XVII век). Изваяниям мастер придал черты любимой.

Стоит сказать, что к ХХ веку монгольское духовенство начало проявлять большую терпимость к этому обету: супруга последнего Богдо-гэгэна была возведена священнослужителями в ранг Белой Тары.

Портреты супружеской пары висят в музее возле трона. Написать их правитель поручил самому известному в то время монгольскому художнику Балдугийну Шараву.

В музее экспонируется еще одно творение Шарава, отображающее жизнь зимней резиденции Богдо-гэгэна. На сравнительно небольшом полотне художник изобразил, словно с высоты птичьего полета, дворец, хозяйственные постройки, вольеры, конюшни, сумел показать в деталях жизнь горожан вокруг дворцового комплекса.

Посетителям

Время работы музея и цена входных билетов периодически меняются, но в 2017 году, с 1 апреля по 14 сентября он работает без выходных с 9.00 до 20.00, а с 15 сентября по 31 марта следующего года – с 9.00 до 17.00. Выходные дни – вторник, среда. Стоимость билетов: 8000 MNT – для взрослых; 3000 MNT – для студентов, 1500 MNT – для детей. Фото- и видеосъемку нужно оплачивать отдельно, и цену за это удовольствие нужно уточнять, так как она постоянно растет.

Дворец Богдо-гэгэна

Триумфальные ворота дворца Богдо-гэгэна yeowatzup

В юго-восточном районе Улан-Батора Баянзурх, в окружении современных многоэтажных зданий, стоит один из известнейших достопримечательностей Монголии — Дворец Богдо-гэгэна или Дворец Богдо-хана, «живого Будды», главы буддийской общины Монголии. Строение это представляет собой великолепный архитектурный и культурный памятник конца 19 — начала 20 веков.

Строительство дворцового комплекса было начато в 1893 г. по велению Богдо-гэгэна VIII (предводителя буддийской общины Монголии) Джавдзандамба хутугта, последнего главы буддийской общины страны, и длилось десять лет. Многие талантливые архитекторы и инженеры внесли свой вклад в создание великолепного комплекса. Благодаря им Дворец Богдо-гэгэна выглядит изысканно и изящно как снаружи, так и внутри. Вместе с тем, как рос над землей дворец, внутри него собирались потрясающие коллекции произведений монгольского искусства, позже украсившие собой дворцовые покои.

В состав Дворцового комплекса Богдо-гэгэна входят зимний и летний дворцы. Летний дворец представляет собой деревянную постройку в китайском стиле 1893—1903 гг. По вине непрочности материала до наших дней дожила только центральная часть постройки, которая состоит из семи храмов. Зимняя резиденция была построена чуть позже, в 1912 г., а проектировали ее архитекторы из державной России.

Богдо-хан, резиденцией которого некогда служил Дворец Богдо-гэгэна, славился своей любовью к необычным и интересным вещам: он часто заезжал в разные лавки, а особенно увлекался механическими конструкциями. Местные торговцы хорошо знали о его увлечениях и старались найти для Богдо-хана новые занимательные штуковины, которые он, вволю наигравшись, передавал на хранение дворцовой прислуге. Таким образом во дворце разрасталась огромная коллекция, которая на сегодняшний день хранится в дворцовом музее и включает в себя более 8 тыс. экспонатов, среди которых картины на холстах и тканях, скульптуры, музыкальные инструменты, культовые предметы, троны хана и его жены, разнообразные вещи, принадлежавшие им, предметы мебели и быта. На первом этаже музея стоит карета Богдо-хана, а в левом крыле — замечательная юрта из леопардовых шкур.

Входя во Дворец Богдо-гэгэна, посетители попадают в зал, где хан принимал паломников-простолюдинов. Следом идет Приемный зал, предназначенный уже для встреч с благородными гостями, ламами и чиновниками. В этом зале можно увидеть кресла, полученные в дар от русского императора, исполнявшие музыкальные композиции каждому, кто садился в них. На стене висит портрет первого Богдо-гэгэна Занабазара, нарисованный последним Богдо-гэгэном в восьмилетнем возрасте. На втором этаже расположена спальня Богдо-хана.

В 1926 г. под влиянием правительства Монголии был создан комитет по развитию музея, и богатейшая коллекция Дворца Богдо-гэгэна была присоединена к коллекции первого Национального музея Монголии. В 1924 г. Национальный музей Монголии был основан в бывшем Зимнем дворце, а с 1961 г. получил название Музея-резиденции Богдо-хана. Сегодня Зимний Дворец в Улан-Баторе — это два музея: «Национальный музей Монголии» и Музей Богдо-гэгэна, где хранятся его личные вещи и предметы религиозного культа.

Как добраться

Адрес: Khoroo 11, Ulaanbaatar, Монголия

Дворец Богдо-гэгэна располагается всего в 2,5 — 3 км южнее от центральной площади Улан-Батора Сухэ-Батор. Учитывая перегруженный уличный трафик столицы, преодолеть это расстояние лучше всего пешком.

На автобусе можно доехать за 500 MNT, на троллейбусе за 300 MNT, в повсеместно снующих маршрутках — за 400—600 MNT. В такси вы заплатите 800 MNT за километр.

Дворец открыт для посещения в летнее время с 9:00 до 17:30, зимой — с 9:30 до 16:30 (вторник и среда выходные дни). Вход 8000 MNT.

Дворец богдыхана – знаменитая достопримечательность Улан-Батора

Богдыханы (в другой транскрипции богдоханы) управляли Монголией в последние годы многовековой китайской оккупации, а затем были духовными и светскими руководителями страны в краткий период ее независимости перед ее вхождением в советский блок. Итак, предлагаем вашему вниманию обзор о богдыханах Монголии и их дворце, сохранившемся в монгольской столице Улан-Баторе.

• аудио файл №1

единственного богдыхана

Дворец богдыхана, построенный на стыке XIX и XX веков специально для единственного монарха Монголии, принявшего в новейший период такой титул, на десятилетия — с 1924 г., времени кончины правителя, превратился в музей. Ныне дворцовый комплекс богдыхана является одним из самых посещаемых исторических памятников во всей Монголии. (Наряду с развалинами Каракорума — чингизидской столицы).

Что касается титула богдыханов, то в русском языке могут быть приняты и другие варианты написания этого слова — богдохан, богд хан — все от монгольского слова «священный государь».

Если не считать китайских императоров, также носивших титул богдыханов, и претендовавших на власть в Монголии, когда та перестала быть империей, то богдыханом Монголии в новейшее время был только один человек — восьмой богдо-гэгэн.

Богдо-гэгэны сначала являлись лишь духовными правителями монгольской ламаистской церкви, имея власть, которую им первоначально пожаловали тибетские далай-ламы. Затем, с ослаблением Китайской империи и монгольских региональных феодалов, богдо-гэгэны постепенно стали влиять и на светские дела страны. В переводе с монгольского титул богдо-гэгэн или, можно написать, богдо-геген — значит «царственный просветленный».

Первым богдо-гэгэном был провозглашен в 1640 году в пятилетнем возрасте сын одного из крупных региональных князей Внешней Монголии Тушэту-хана Дзанабадзар (также известен как Занабазар), позднее прославившийся благочестием. Уже и до Дзанабадзара в монгольских степях действовали ламаистские священники, приобретавшие все большие влияние среди кочевников. В период, предшествующий избранию Дзанабадзара, Монголия, уже забыв о своем имперском прошлом, вела жизнь раздробленной на несколько феодальных княжеств территории, находясь в стороне от основного русла мировой истории.

Начиная с 1636 года Монголия по частям переходила под контроль Маньчжурской династии Цин в Пекине — сначала т.н. Внутренняя Монголия (ныне одноименный район КНР), затем Внешняя Монголия (нынешняя независимая Монгольская Республика), а позднее и территории ойратских родов (ныне Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР). Несмотря на то, что уже Дзанабадзар основал в землях Тушэту-хана свою кочевую ставку и каждый последующий богдо-гэгэнов укреплял свой статус, Монголия продолжала оставаться колонией Китая еще 270 лет.

Только восьмой из богдо-гэгэнов, воспользовавшись революцией в Китае в 1911 году, смог официально провозгласить себя богдыханом — светским правителем единой Монголии (Включая Внешнюю и Внутреннюю Монголии). Он обладал в различные периоды своего правления различными объемами полномочий. Сначала богдыхан несколько месяцев был почти абсолютным монархом над Внешней Монголией с претензий на управление другими монгольскими территориями, но потом, по результатам монголо-русско-китайского Кяхтинского соглашения 1915 года, Россия смогла гарантировать богдыхану власть только над Внешней Монголией в рамках автономии в составе Китая.

В 1919 году военное правительство в Пекине, почувствовав что России не до Монголии, восстановило свою власть над Внешней Монголией. Пекинское правительство на торжественной церемонии 1920 года заставило правительство богдо-гэгэна официально закрепить отказ монгольских властей от автономии. Но ненадолго. Вскоре барон Унгерн — антикоммунистический военачальник, отступая под напором большевистских армий, вошел со своей дивизией в Монголию из России, восстановив правительство богдо-гэгэна. При этом барон заставил богдо-гэгэна передать управление монгольскими вооруженными формированиями под свой контроль, стал фактическим военным диктатором Монголии. В то же время, необходимо отметить, что богдо-гэгэн сочувственно относился к белому движению и лично к Унгерну, считая его меньшим злом, чем китайцы и красные.

Одна революция — в Китае, хотя Китай был враждебен власти богдыхана, позволила богдо-гэгэну выйти на политическую арену, другая революция — в России после свержения Унгерна в 1921 году лишила его ключевой поддержки старой России.

Красная армия вместе с монгольскими радикалами сначала отстранила богдыхана от реальной власти. А 1924 году революционеры, дождавшсь кончины богдо-гэгэна, упразднили теократическую монархию вообще.

Богдыханов больше не было, но новый девятый богдо-гэгэн, т.е. только духовный руководитель Монголии, буддийским духовенством был избран (Его нашли в Тибете в лице мальчика как перерожденца предыдущего богдо-гэгэна, согласно ламаистской практике. Монгольское духовенство выезжало в Тибет для помощи в опознании). Однако просоветское монгольское правительство нового богдо-гэгэна так и не признало. Весь коммунистический период он находился в эмиграции рядом с далай-ламой, а делами ламаистской церкви все эти годы в Монголии управлял настоятель столичного дацана.

Лишь в самое последнее время правительство Монголии стало менять свое отношение к богдо-гэгэну.

Музей

во дворце богдыхана

Предлагаем далее заметку Радио «Голос Монголии» о дворце богдыханов в тексте и в аудиофайле (файл в левом верхнем углу этой страницы), в записи Portalostranah.ru (Стилистика текста первоисточника сохранена):

«. Весна, вместе с тем и начало туристического сезона в Монголии. Один из самых интересных и посещаемых туристами мест в Монголии — это Дворец последнего монгольского монарха Богд Хана VIII. Он находится в столице Улаанбаатаре. Итак, сегодня мы познакомим вас с дворцом-музеем монгольского монарха Богд хана.

Дворец Богд хана был построен самим VIII богдо-гэгэном Джавдзандамба хутугтом — последним правителем Монголии. В начале века он был и духовным главой буддистов и монархом Монголии. Дворец-музей Богд хана состоит из летнего и зимнего дворца, которые с интересом осматривают многочисленные отечественные и иностранные посетители. Летний дворец в китайском стиле был построен в 1893–1903 гг., зимняя резиденция Богд хана — в 1903 году.

Дворец-музей Богд хана предоставляет на обозрение посетителей 8124 интереснейших экспонатов. Среди них портреты всех монгольских Богд ханов, живших в 17 — 20 веках, шапка из листьев сандалового дерева, подаренная первому Богд хану Занабазару пятым Далай ламой. В монгольском буддизме Богд хан считается живым перевоплощенцем будды Важрадхары. Во дворце-музее представлены многочисленные скульптуры и картины, выполненные самим Занабазаром — первой инкарнацией Богд хана.

Особенно много интересных экспонатов, связанных с жизнью и деятельностью Богд хана, находятся в зимнем дворце. Это двухэтажное белое здание в европейском стиле, построенное по чертежам, подаренным русским императором Николаем II монгольскому Богд хаану. Зимний дворец охраняется несколькими львами с узорами на спинах. Войдя на первый этаж, сразу внимание привлекает карета, на которой ездили Богд хан со своею супругой Дондогдулам (провозглашенной, после того как Богд хан стал царём, матерью нации и воплощением будды Тары). Здесь выставлены «танки» (буддийские картины на ткани), статуи, музыкальные инструменты и другие предметы религиозного культа, которыми пользовался Богд хан. В левом крыле здания посетители смогут увидеть леопардовую юрту (на покрытие которой, ушло 150 шкур).

Первая комната — это зал, в котором Богд хан принимал, благословлял простолюдинов, приезжавших в столицу на паломничество. На стене на желтой шелковой материи надпись на монгольском и тибетском языках — «Богд хан — это перерожденец высшего святейшего Важрадхара, символизирующего счастье и добродетель в этой жизни».

Далее следует приемный зал, где хан вместе с супругой встречали высокопоставленных лам, чиновников и иностранных гостей. Здесь можно увидеть два кресла, которые издавали мелодию, когда на них садились. Это тоже подарок русского царя Николая II. На стене висит портрет первого Богд хана Занабазара, нарисованного последним Богд ханом, когда ему было восемь лет. Став правителем страны восьмой Богд хан организовал в своем дворце мастерскую, в которой работали более ста иконописцев и скульпторов. В зимнем дворце представлена коллекция чучел, изготовленная по заказу царя в 1904 году в Гамбурге. Для того времени это были очень качественно выполненные чучела.

На втором этаже, в спальне Богд хана и его супруги можно увидеть деревянную кровать.

Если у вас представится возможность посетить этот уникальный дворец-музей обратите внимание на картину известного монгольского художника Шарава изображающую жизнь монголов начала века. Примечательна детализация изображений (фигурки на картине не более в сочетании с юмором (порой черным) художника. Интересно, что на картине жизнь дворца Богд хана очень пристойна, а вот жизнь вокруг дворца изображена как она есть.

Летний дворец Богд хана состоит из семи храмов. Над входом в первый храм висит позолоченная надпись «Храм развития способностей» на монгольском, тибетском, китайском и маньчжурском языках. А также на санскрите. Рядом с ним беседка, украшенная изображениями всадников и зверей. В ней два раза в год совершались большие жертвоприношения божеству неба и духам местности. В пяти храмах летнего дворца можно полюбоваться на изображения божеств буддизма, выполненные живописью и на шелке. Среди них также произведения Занабазара, первой инкарнации Богд хана. Отметим, что он был выдающимся зодчим, скульптором и просветителем. Иконы изображают Майдара — будду светлого будущего, будду долголетия Аюша и многих других будд. Есть и изображения высших святителей буддийской религии», передавало Радио «Голос Монголии», русское вещание от 9/03/2009.

Этот обзор подготовлен Portalostranah.ru по следующим материалам: передаче русского вещания «Голос Монголии» русское вещание от 9/03/2009; русского издания многоязычной монгольской публикации «История Монголии» (Автор Б. Баабар б/г, предположительно 2006 год) ; и ряду др. источников.

Подробную историю правления восьмого богдыхана вы можете прочитать на нашем Portalostranah.ru в материале по истории Монголии «Очерк монгольской истории — взгляд из Улан-Батора. » .

Опубликовано 26/04/09; Обновлено 13/07/2016

Богдо-гэгэн VIII – великий хан Монголии

Приезд Богдо-гэгэна IX Джецун Дампа Халха Ринпоче – духовного наставника монгольских народов – всегда является одним из важнейших событий для буддистов Монголии и России. Но не все знают, что в предыдущем рождении он был великим ханом Монголии. Историки часто дают Богдо-гэгэну VIII идеологические оценки, во многом ложные. Но не так давно появились ценные данные, основанные на воспоминаниях и прежде закрытых монгольских архивах (1). Оказалось, что известные в России биографии последнего хана Монголии весьма неточны.

В чем причины краха средневековой Монгольской империи, в результате которых великие ханы сошли с исторической сцены? Если кратко, это межплеменная рознь, борьба крупных феодалов между собой, их попытки опереться на иностранные силы. Империя исчезла, а собственно Монголия, расколотая на враждовавшие уделы, попала под власть маньчжурской династии.

Единственным общественным слоем, способным интегрировать монгольское общество, оказались ламы. Четкая церковная иерархия, отсутствие междоусобиц, следование канонам привлекали народ. Важно и то, что преемственность высших иерархов не определяется кровным родством или назначением. Хубилган (перерожденец) не имел собственности. Она принадлежала только линии преемственности. Благодаря этому не было оснований для конкуренции родов или придворных группировок.

Среди хубилганов особую роль в истории Монголии сыграла линия Джецун Дампы (совр. монг.: Жавзандамба хутагт, или, как принято транскрибировать со старомонгольского – Джебцзундамба-хутухта). Эта линия перерождений восходит к Ананде, одному из главных учеников Будды Шакьямуни. Далее он перерождался 21 раз в Индии и Тибете и 2 раза в Монголии. Пятнадцатый хубилган Джецун Дампы стал главой Буддийской церкви Внешней Монголии. С тех пор его перерожденцы, имеющие титул хутухта (святой) и Богдо-гэгэн (Великий святитель), занимая этот пост, укрепляли свое влияние на монгольские народы, хотя все перерожденцы, начиная с третьего – тибетцы, а не монголы.

Это сыграло решающую роль в период борьбы за независимость Монголии, которую возглавил Богдо-гэгэн VIII (1870 – 1924). Ему суждено было стать последним великим ханом монголов. Полное его религиозное имя – Агван Лобсан Чойджи Данзан Ванчигбал Самбу. В 1873 г. из монгольской столицы Урги (сейчас Улан-Батор) в Лхасу выехали 8 чел. во главе с Да-ламой, чтобы выявить, в кого переродился седьмой Джецун Дампа, оставивший этот мир в 1869 г. В Тибете среди 9 “кандидатов” выявили четырехлетнего мальчика, восьмого перерожденца. Он родился в семье знатного тибетца Гончигцэрэна, одного из приближенных Далай-ламы XII. По внешности, характеру и нраву мальчик был очень похож на свое предыдущее перерождение, имел незаурядный, подвижный ум. К прибытию Богдо-гэгэна VIII тщательно готовились, в Монголии и Тибете для этого были выделены большие средства. Новый святитель приехал в Ургу 3 октября 1874 г. С ним приехали отец, мать, братья и вся его свита. 5 октября он был возведен на трон Джецун Дампы.

В детстве Хутухта был окружен вниманием и нежностью. Он отличался справедливостью, изучал религиозные книги, монгольский и тибетский языки. Не прекращал он изучение религиозных и светских дисциплин и позже, многие книги знал наизусть. Мать оказывала на него большое влияние. Говорили, что по ее советам он стал обращаться в консульство России, откуда получал европейские механические игрушки, иллюстрированные журналы. Вероятно, это пробудило его интерес к России. В возрасте 10 лет Хутухта лишился отца, в 17 лет – матери. Отца ему заменил учитель, вместо матери стала жена брата.

В отношении маньчжурского двора Богдо-гэгэн VIII вел себя совсем не так, как его предшественники. С малых лет он должен был сдавать особые экзамены на верность императору, но эту обязанность игнорировал. Он даже не стал участвовать в погребении цинского императора Тунчжи, в торжествах в честь коронации нового императора и в честь 60-летия матери последнего. В европейской литературе сложилось превратное представление о молодости Богдо-гэгэна VIII: пьянство, жестокие развлечения со стрельбой, охота и рыбалка, ночные пиры, слепота из-за потребления плохого спирта. Эти сведения напечатаны во многих книгах. Передавали их европейские путешественники и дипломаты в Урге с чужих слов. Сведения из монгольских архивов их не подтверждают (2). Очевидно, не верили им и современники-монголы, иначе Хутухта не пользовался бы таким авторитетом и поклонением. Кто и с какой целью организовывал такие “утечки информации”, можно только догадываться…

Подобно Богдо-гэгэну I, знаменитому монгольскому политику, скульптору и разработчику письменности Дзанабадзару, Богдо-гэгэн VIII снял с себя монашеские обеты и женился. Расставшись с первой женой, он взял вторую, по имени Ц. Дондогдулам и усыновил ее сына (собственных детей у него не было). Среди народа ее уважали за ум, образованность, хорошее чтение нараспев священных книг. Скончалась она в 1923 г., незадолго до смерти своего супруга.

В 1890 г. на берегу р.Тола для Богдо-гэгэна был построен дворец-монастырь. Архитектура соответствовала канонам тибетского буддизма, но дом, где жил и умер сам Хутухта, был построен в русском стиле: за образец взяли здание русского консульства в Урге. При дворце создали богатую библиотеку, а при ней – своеобразный научный центр, где делали переводы, собирали и комментировали книги. За счет подношений, подарков и покупок во дворце постепенно образовалось великолепное собрание предметов религии и искусства, драгоценностей, приборов, музыкальных инструментов, чучел животных и т.д. Это собрание напоминало кунсткамеру. Часть этих предметов сохранилась и составляет экспозицию дворца-музея Богдо-гэгэна в Улан-Баторе. На содержание свое и своих дворцов Богдо-гэгэн VIII тратил только доходы от подношений, сделанных ему лично. Ни от труда монастырских крестьян, ни с доходов подчиненных он ничего не получал.

В 1904 г. в Тибет из Индии вторгся военный отряд английского полковника Ф.Э. Янгхазбенда. Далай-лама XIII вынужден был покинуть Тибет. Через населенный тибетцами и монголами Кукунор (сейчас китайская провинция Цинхай) он направился в Ургу. Когда весть об этом достигла столицы, там прошло совещание. На нем решили встретить высокого гостя с почетом и поселить в старом дворце Богдо-гэгэна.

Маньчжурское правительство не оказало никакой помощи Тибету в отражении нападения англичан. Но, руководствуясь принципом “разделяй и властвуй”, оно проявило недовольство отъездом Далай-ламы в Монголию. Пекин беззаконно “низложил” Далай-ламу, а Джецун Дампе направил предписание “не особенно усердствовать по приему Далай-ламы” (3). Богдо-гэгэну трудно было противиться маньчжурам и китайцам. Незадолго до этого по его настоянию из Урги был отозван маньчжурский наместник, обиравший население. Взамен послали другого, потом третьего. Далай-ламе из Пекина прислали приказ уехать из Монголии; он отказался. За обоими иерархами в Урге следили китайские шпионы. Богдо-гэгэн не выехал из Урги, чтобы встретить гостя, официальная встреча состоялась позже и была короткой. По Урге ходили слухи о разногласиях между двумя иерархами. Эти слухи записывали приезжие, и такое мнение стало почти общепринятым. Факты говорят о том, что отношения Далай-ламы XIII с двором Богдо-гэгэна VIII и с российским консульством в Урге, действительно, стали натянутыми. Осенью 1905 г. Далай-лама XIII выехал из Урги в монгольский монастырь Дайчин-ван-хурэ и зазимовал там, поддерживая контакты с представителями Николая II в Монголии и надеясь получить поддержку России. Он смог получить лишь моральную поддержку царя: российский МИД, настроенный проанглийски, боялся вмешиваться в тибетские дела. Пекин добился своего: летом 1906 г. Далай-лама направился в Тибет через Китай.

Имеющиеся сведения складываются в картину интриг в окружении Богдо-гэгэна VIII, режиссированных из Пекина, направленных на раскол сангхи и удаление Далай-ламы XIII в Китай. В результате Богдо-гэгэн VIII попал в сложное положение. Отрывочные сведения говорят о том, что он сохранил нормальные отношения с Далай-ламой, но вынужден был скрывать их. Он тайно встречался с первоиерархом (4), но содержание этих встреч неизвестно. Решение отделиться от Китая и образовать союзное государство Монголии и Тибета при поддержке России (5), возможно, было принято как раз тогда.

Интриги вокруг пребывания Далай-ламы в Урге дорого стоили Богдо-гэгэну: из-за того, что его “подставили” и возникла видимость конфликта, у него пропало зрение (6). Европейцы предполагали, что у него катаракта. Хутухта имел возможность лечиться у европейских врачей, но отказался (7). Чтобы восстановить зрение, в Урге следовало построить самый большой в Монголии храм со статуей бодхисаттвы Авалокитешвары – Мэгжид-Жанрайсэг. Когда Далай-лама был в Урге, он благословил эту работу. Народ делал пожертвования, использовали также заем от России. Статуя высотой 40 локтей (28 м) была отлита в монгольском г. Долоннор (сейчас – в КНР) и привезена в Ургу. Работа закончилась лишь в 1913 г. Зрение, действительно, вернулось к Богдо-гэгэну, хотя и не полностью. Он ходил в черных очках, плохо видел (8). Статуя же бесследно исчезла в период социализма (видимо, переплавлена); в 1996 г. воссоздана в Монголии. В голову воссозданной статуи, в числе прочих святынь, поместили подаренный Далай-ламой XIV бурхан, когда-то принадлежавший Таранатхе, воплощениями которого являются Богдо-гэгэны.

В конце XIX в. в Монголии наступили тревожные времена. Маньчжурская династия, шедшая к упадку, нарушила обязательства, на основании которых монголы признали ее сюзеренитет: она стала заселять их земли китайцами и тем самым создала угрозу традиционной культуре монголов. Последние решили отделиться и образовать свое монархическое государство. Решающую роль в этом сыграло духовенство и лично Богдо-гэгэн VIII. После тайных совещаний, Хутухта издал лундэн (наставление, пророческое писание, булла) о том, что Монголия должно опираться на Россию и Белого царя (9). В Петербург направили посольство, царское правительство поддержало монголов. В конце 1911 г., вскоре после победы Синьхайской революции, уничтожившей маньчжурскую империю Цин, ламы и князья Внешней Монголии заставили маньчжурских и китайских чиновников покинуть их страну.

29 декабря 1911 г. в Урге прошла торжественная церемония возведения Богдо-гэгэна VIII на престол великого хана (Богдо-хана) Монголии. В ней приняли участие посланцы разных монгольских земель, разных слоев населения. Богдо-хан стал править под девизом Многими Возведенный. Внешняя Монголия стала независимым теократическим государством. Стремясь консолидировать страну и избежать социальных потрясений, Богдо-гэгэн VIII в своих лундэнах подчеркивал необходимость прекращения междоусобиц, ссор и взаимной вражды, угнетения высоких и низких людей, важность укрепления семьи и т.п. Лундэны касались самых разных тем – религии, государственного управления, международных связей, финансов, таможенных правил, награждений, охраны природы, возмещения людям, пострадавшим от потерь скота, мерам против голода и т.д. Богдо-хан организовал верхнюю и нижнюю палаты, пять министерств, облегчил налоги, транспортную повинность. Были изданы важные законодательные акты в области политики, экономики, финансов, обороны, торговли, культуры и т.д. Организовали военную школу с русскими инструкторами. Построили несколько мастерских и заводов, типографию, пекарню, больницу, ветлечебницу, мельницы, радиостанцию, телеграф, телефон, автомастерские, электростанцию, банки, военное училище и т.д. Богдо-гэгэн поощрял не только религиозное, но и светское образование, призывал уважать свою историю.

Республиканский Китай пытался вести секретные переговоры с правительством Богдо-хана. Хутухта резонно отвечал, что монголы присягали на верность Цинской монархии, а в результате революции в Китае эта связь порвалась (10). Россия сочувствовала борьбе монголов, но не могла поддержать освободительное движение во Внутренней Монголии и Барге, будучи связанной секретными соглашениями с Японией о разделе сфер влияния. В 1915 г. было подписано трехстороннее Кяхтинское соглашение между Россией, Китаем и Монголией, которое зафиксировало широкую автономию Монголии. На трехсторонних переговорах правительство Богдо-гэгэна рассматривалось как самостоятельная сторона. Фактически, автономная Монголия осталась независимой. Россия и лично Николай II оказывали ей моральную, дипломатическую и материальную поддержку в сохранении этой независимости.

После революции 1917 г. Россия уже не могла помогать монголам. Китай, по своему обыкновению воспользовавшись слабостью соседа и организовав раскол в правящих кругах, в 1919 г. оккупировал Монголию, нарушив Кяхтинское соглашение. Но и после этого Богдо-гэгэн VIII продолжал тайно поддерживать борцов за независимость, просил помощи у Америки, Японии и России, но безуспешно.
Независимость Монголии восстановил барон Р.Ф. фон Унгерн-Штернберг в 1921 г. Когда отряд Унгерна вошел в страну, китайцы арестовали Богдо-гэгэна VIII. Через лам барон наладил тайные контакты с Хутухтой и получил его благословение на изгнание оккупантов. 2 февраля 1921 г. Богдо-гэгэн был освобожден из-под ареста специальным отрядом барона, в то время как другие подразделения вели бои с китайцами. 22 февраля была проведена новая церемония возведения во власть Богдо-хана. Унгерн, белые офицеры и монгольские сановники получили от Богдо-гэгэна VIII титулы и привилегии.

В марте Богдо-хан сформировал новое правительство. Ошибкой является расхожее мнение, будто Унгерн стал диктатором Монголии. В действительности всю полноту власти осуществляло Монгольское правительство, которое действовало под главенством Богдо-хана. Оно просуществовало в условиях разрухи и фактической блокады всего несколько месяцев, и все-таки сумело провести ряд важных политических, экономических и военных мероприятий.

Богдо-хан, по-видимому, надеялся на реставрацию Российской империи, но затем понял, что это невозможно. Когда Унгерн решил идти из Монголии в поход на Сибирь, Богдо-хан договорился с ним, что это будет собственная инициатива барона и, в то же время, приказал монголам оказывать ему содействие. Как известно, белые потерпели поражение. До самого вступления красных в Ургу Хутухта старался убедить их сохранить Монгольское автономное правительство, но получил отказ.

Авторитет Богдо-гэгэна VIII среди монголов был столь высок, что коммунисты, захватившие власть в Монголии, не посмели его свергать. 11 июля 1921 г. во дворце состоялась новая церемония: возведение Богдо-хана на престол ограниченного монарха. 1 ноября 1921 г. Богдо-хана вынудили подписать так называемый “Клятвенный договор”, которым он лишался права влиять на важные государственные решения. Этот договор подписан под внешним давлением, потому его легитимность сомнительна. В 1921 г. Далай-лама XIII получил от Богдо-гэгэна VIII письмо о том, что Советы, уничтожив свои храмы и священные книги, добрались до Монголии и при содействии Монгольской народной партии сместили его с престола (11).

Иногда пишут, что подчинение Хутухты внешнему диктату – признак беспринципности. Но к чему привел бы отказ? Не к сохранению власти, а лишь к новым репрессиям и жертвам. Поэтому действия Богдо-гэгэна были оправданы буддийским принципом сострадания. Революционное правительство формально докладывало о важнейших мероприятиях монарху, но он не мог их менять или блокировать. Он не смог отменить даже вынесенные красными смертные приговоры ламам и феодалам – героям национально-освободительной борьбы.

В конце 1923 г. Богдо-хан почувствовал себя плохо. Он скончался 20 мая 1924 г. Причиной смерти был рак горла, а по другим сведениям, убийство. Народное правительство отклонило желание министерства по делам Хутухты и шабинаров об изготовлении субургана (ступы) и выявлении следующего хубилгана. Тем не менее, в конце мая 1924 г. по Урге ходили слухи, что новый хубилган уже родился в хошуне (уделе) Жонон-вана. В том же году начали искать хубилгана высшие ламы монастыря Их-Хурэ (12). Новый слух прошел в 1925 г.: что это ребенок одной женщины из северной Монголии.

Ходатайство о новых поисках правительство отклонило. 7 июля 1925 г. вышло постановление пленума ЦК МНРП, по которому этот вопрос решили отложить и организовать комиссию от правительства, чтобы спросить у Далай-ламы. Тем не менее, в Лхасу было отправлено письмо, что Монголия – республика, и Богдо-ханов или Богдо-гэгэнов больше не должно быть.

В ноябре 1926 г. III Великий хурал МНР принял специальную резолюцию, в которой постановил: “В отношении приглашения девятого Хутухты воздержаться, т.к. об этом нет никаких указаний в священных сказаниях, вследствие чего необходимо детальное выяснение этого вопроса в высших инстанциях буддийской иерархии” (13). Хотя Конституция МНР 1924 г. провозглашала отделение церкви от государства (как, впрочем, и Конституции 1960 и 1992 гг.), в главе 2 “Закона об отделении религии от государства” 1926 г. говорилось, что для поисков новых перерождений хутухт надо испрашивать разрешение правительства. В 1928 г. на VII съезде МНРП и V Великом народном хурале окончательно запретили искать перерождение Джецун Дампы, о чем велели агитировать среди народа (14). Раз церковь отделена от государства, то данный запрет и государственное регулирование незаконны: это дело верующих.

Несмотря на все препятствия, новый хубилган Джецун Дампы был выявлен достоверно и согласно традиции. Он родился в 1932 г. в семье тибетцев в Лхасе (15). В возрасте 4 лет его признали хубилганом Джецун Дампы регент Лхасы, государственные оракулы Тибета и другие высшие ламы. Дело в том, что Далай-лама XIII умер в 1933 г., а Далай-лама XIV родился в 1935 г. Впоследствии он признал истинность девятого перерождения Богдо-гэгэна. В Тибет выехал Дилова-хутухта Джамсаранжав (его хубилганом является нынешний Шаджин-лама Калмыкии Тэло Тулку Ринпоче). Джамсаранжав знал Богдо-гэгэна VIII. По дороге в Тибет он был арестован в Китае, и смог приехать позже. В связи с репрессиями против религии в СССР и МНР и давлением, оказываемым на Монголию, выявление Богдо-гэгэна IX долго держали в тайне.

Религиозное имя ныне живущего Джецун Дампы – Джампел Намдрол Чокьи Гьялцен (монг.: Жамбалнамдолчойжижанцан). В детстве он дружил и учился вместе с Далай-ламой XIV. В течение 14 лет изучал буддийскую философию в тибетском монастыре Дрепунг, затем, в возрасте 21 года совершал религиозные практики и паломничества по святым местам Тибета, в возрасте 25 лет снял с себя монашеские обеты и 4 года находился в монастыре Ганден-Пунцоглинг, основанном Таранатхой. В 1959 г., после оккупации Тибета Китаем, вместе с Далай-ламой XIV ушел в Индию, где много лет жил как простой беженец. В 1991 г. был возведен Далай-ламой на трон Джецун Дампы. Так что прекратилась монархическая власть, но не линия преемственности.

Итак, Богдо-хан проявил себя как гениальный политик, его роль соизмерима с ролью создателей Монгольской империи. Теократия, опираясь на духовенство как наиболее сплоченный слой общества, имела спасительное значение для народа, обеспечив его консолидацию в критический период становления современной Монголии. Это весьма актуально сейчас, когда монголы сталкиваются с опасностью утраты своей цивилизационной идентичности и духовности. Поэтому визит в Монголию Богдо-гэгэна IX, которого там давно ждут – поистине, историческое событие.

Улан-Батор

Панорама современного Улан-Батора в августе 2009.

Ула́н-Ба́тор, Улаанбаатар (монг.), Ulan Bator или Ulaanbaatar (англ.), Ulaanbaatar (нем.), Oulan-Bator или Ulaanbaatar (франц.) — столица Республики Монголия, самый большой город страны, отдельная административная единица (Улсын нийслэл монг.).

Улан-Батор протянулся на 20 км в долине реки Тола на высоте 1350 м над уровнем моря на севере Монголии [1] .

Улан-Батор разделен на 9 районов (дүүрэг монг.) [2] .

Дата основания:

1639 – основание буддистского монастыря, около которого возникло кочевое поселение, с 1778 – оседлое.

Этимология названия:

Название “Улан-Батор” (Ulaɣan Baɣatur монг.) – “Красный богатырь” – присвоено городу в 1924 в честь лидера монгольской революции Сухэ-Батора (1893-1923).

Вид на Зимний дворец богдо-гэгэна (построен в 1893—1903, Богд гэгээний ордон монг.) в Улан-Баторе в октябре 2006.

Исторические названия

• 1639-1706: Өргөө (монг.) – “дворец, ставка”, откуда возникло русское название “Урга”.
• 1706-1911: Их-хуре (Их хүрээ монг.) – “Великий монастырь”.
• 1911-26 ноября 1924: Нийслел-хуре (Нийслэл хүрээ монг.) – “Столичный монастырь”.
• 26 ноября 1924-по настоящее время: Улан-Батор.

Улан-Батор — столица:

• 1691-1 декабря 1911: местопребывание китайского наместника Внешней Монголии и монгольского религиозного лидера богдо-гэгэна.
• 1 декабря 1911-1924: столица автономной Внешней Монголии, резиденция богдо-гэгэна.
• 1924-1990: столица Монгольской Народной Республики
• 1992-по настоящее время: Республика Монголия

В Улан-Баторе находятся центральные государственные органы Республики Монголия:

• ПрезидентРеспублики Монголия
• Премьер-министр.
• Парламент – однопалатный Великий государственный хурал.

Географические координаты: 47°50´ с.ш., 106°45´в.д. [3]

Население: 1 млн 44,5 тыс . человек (май 2008) [4] .

Монастырь Гандантэгченлин (Гандан Тэгчинлин хийд монг.) в Улан-Баторе в ноябре 2006. Монастырь был построен в XIX в. и в 1944-1990 являлся единственным действующим местом отправления культа в Монголии. В монастыре находится знаменитая 26-метровая статуя бодхисаттвы Авалокитешвары.

Площадь: 4704 км² [5] .

Ссылки

Официальные ссылки

• НИТХ (сайт муниципального совета Улан-Батора)
• Улаанбаатар (официальный сайт Улан-Батора на монгольском языке)
• The National Museum of Mongolia (сайт Национального музея на английском языке)
• National University of Mongolia (сайт Монгольского национального университета в Улан-Баторе на английском языке)

Полезные ссылки

• Дворец богдыхана – знаменитая достопримечательность Улан-Батора (дворец теократического правителя Монголии рубежа XIX-XX вв.)
• История Монголии – взгляд из Улан-Батора (об истории Монголии и Улан-Батора)
• American Center for Mongolian Studies (сайт Американского центра изучения Монголии в Улан-Баторе на английском языке)
• Coldest Capital Cities (Улан-Батор – наиболее холодная по климату столица мира)
• The Fine Arts Zanabazar Museum (музей монгольского искусства)
• Ulaanbaatar over the years (описание современного Улан-Батора на английском языке)
• Ulaanbaatar – Hauptstadt der Mongolei (описание Улан-Батора на немецком языке)

“Вокруг света” об Улан-Баторе

Улица старого Улан-Батора в октябре 2006.

Октябрь 1976 Пешком вокруг света (путешественник Константин Константинович Ренгартен в Урге в конце XIX в.)

Телепрограммы

16 февраля 2003 Монголия. Урга (на месте Улан-Батора стояла Урга – кочевой монастырь, а потом место столицы Монголии)

24 февраля 2003 Монголия. Черный Барон (барон Унгерн фон Штернберг (1886-1921) в Урге в 1920-1921)

Материалы “Телеграфа”

29.12.2009 Докшит Белого движения (“деятельность” барона Унгерна фон Штернберга (1886-1921) в Урге)

Окраина Улан-Батора в июле 2009.

ноября 1924 Была провозглашена Монгольская Народная Республика (в ноябре 1924 года столица страны Нийслэл-хурээ была переименована в Улан-Батор (Улаанбаатар) и стала резиденцией правительства второй социалистической страны в мире)

Достопримечательности Улан-Батора, что посмотреть в столице Монголии?

Давайте сразу расставим все точки над «i» — каких-то настоящих must see в Улан-Баторе нету. Если вы пропустите что-то из местных достопримечательностей – можете особо не переживать. Этот город крут своим колоритом. Поэтому лично мне намного интересней было разглядывать людей на улицах или, например, бродить по продуктовым магазинам, чем бегать в поисках тех или иных исторических мест. Настоящий восторг у меня вызвали не дворцы, памятники и буддийские монастыри – а самые обычные юрты, которые стали попадаться мне на глаза сразу после того, как мы вышли из аэропорта. В центре их практически нет, поэтому перед тем, как уезжать в город из аэропорта Чингисхана, я рекомендую вам сначала побродить немного по окраинному району Нисэх. Вот именно тут – среди гор песка, грунтовых дорог и обычных многоэтажек – чувствуется ритм и атмосфера настоящей Монголии. Монголии «для своих», а не той показушной страны, созданной для европейских и американских туристов.

Плюс, как я и говорил, именно здесь вы сможете «в естественно среде» посмотреть на самые настоящие монгольские юрты. Да, они существуют до сих пор. И да, около 30% населения Монголии даже сегодня ведет кочевой образ жизни. Чтобы поставить юрту в центре Улан-Батора, в районах с плотной застройкой, нужно серьезно заморочиться, оплачивая и собирая различные разрешения. А вот на окраине или тем более где-то в степи – для этого достаточно только твоего желания.

Из-за большого количества юрт в Улан-Баторе есть серьезная проблема с чистотой воздуха, который в холодное время года наполняется дымом домашних печей. Малообеспеченные монголы топят юрты и частные дома всем, что попадается под руку – от автомобильных покрышек до нелегально добытого угля.

В общем – посмотреть на юрты со стороны намного интересней, чем жить в них в условиях современного города-миллионника. Погуляйте часик по району Нисэх, а затем ловите подходящий транспорт и отправляйтесь в город. А о том, как добраться из аэропорта Чингисхана в центр Улан-Батора у меня как раз есть отдельная статья.

Площадь Чингисхана (она же – площадь Сухэ-Батора).

Центральная точка монгольской столицы, а по совместительству еще и самая фотографируемая ее часть.

Здесь расположен дворец правительства, магазин по продаже кашемира и (сюрприз-сюрприз) статуя Чингисхана, которых в Улан-Баторе так же много, как памятников Ленину у нас в стране. Вообще в целом – площадь, как площадь. Ничего особенного, как в макаронах с кетчупом.

Мне она запомнилась разве что благодаря обрамляющим ее небоскребам, а также огромному количеству советских зданий, которые ментально уносили меня куда-то на пространство бывшего СССР. Как я и говорил, настоящих must see в Улан-Баторе нету.

Храм Ламы

Немного предыстории… Если вы следите за мной в ВК или Инстаграме, то, наверно, знаете, что мы приехали в Монголию после 12 дней, проведенных в Китае. В Пекине я жил прямо напротив местного Храма Ламы. И вот на фоне того впечатляющего комплекса его монгольский аналог выглядел, как Владимир Ухтинский на концерте Imagine Dragons. Как ОКА на фоне БЕЛаза… Как Ведрич-93 на фоне мадридского Реала… Как Мивина на фоне Биг Бона… Как я на фоне Варламова.

В общем… Я думаю, мою мысль вы поняли. Да и фотографии расскажут все намного лучше меня.

Комплекс маленький, да еще и со всех сторон окружен высотками. В такой атмосфере чувство соприкосновения с древностью стиралось на все 100 процентов. Лично мне монгольский Храм Ламы скорее напоминал один из тех домов-крепостей, которые нельзя снести, но можно застроить многоэтажками. Но, несмотря ни на что, туристы в этом комплексе есть. Вход платный (8000 тугриков/3$). Монахи ворчат и отворачиваются, когда их пытаешься сфотографировать. Зато Храм Ламы находится совсем недалеко от главной площади.

Монгольский национальный исторический музей

Если ваши вкусы весьма специфичны и, глядя на манекены в национальных монгольских костюмах, вы чувствуете, как по жилам быстрее бежит кровь – то вам определенно стоит заглянуть в это место.

Билет стоит 10000 тугриков (около 4$). За эти деньги вы посмотрите на остатки стрел, какие-то местные дудки и статуэтки древних богов.

Ну а если всех этих диковинных древностей вам будет мало и после одного музея вам захочется устроить себе after-party, тогда шагайте в музей естественной истории.

Я там не было, но по слухам в этом месте можно даже посмотреть на скелеты динозавров. Оба музея находятся в 2 минутах ходьбы друг от друга и от местного дворца правительства.

Монгольский театр оперы и балета

Ну а если говорить серьезно, то вместо музеев я рекомендовал бы вам сходить в местный театр, где регулярно устраивают туристические представления в этническом стиле. Там и горловое пение, и дикие танцы, и девушки народных костюмах (а не бездушные манекены). Купить билеты на представление и посмотреть все подробности можно вот на этом сайте.

Монастырь Гандан

Крупнейший буддийский монастырь в Улан-Баторе, а по совместительству еще и мой тревел-блогеровский позор… Я добрел до него. Посмотрел на монахов и даже сфотографировал какое-то здание, примыкающее к комплексу с обратной стороны. Но потом увидел огромные трущобы по соседству и после этого напрочь забыл обо всем остальном.

Я уже говорил, что осматривать достопримечательности в Улан-Баторе мне было не так интересно, как лазить по подобным местам, пытаясь увидеть настоящий, а не туристический город.

Автор снимка El-Branden Brazil, фото с сайта flickr.com

Но в этот монастырь, походу, действительно стоило наведаться. Там огромные статуи Будды, а еще есть особая композиция, посвященная его… ногам. Если будете в Улан-Баторе, обязательно наведайтесь в этот храмовый комплекс. От центральной площади до него около 2 километров.

Дворец Богдо-Гэгэна

Еще один исторический комплекс, который монгольские градостроители решили со всех сторон застроить высотками. Зачем так делать – ума не приложу. Китайские парки, фактически создававшие вокруг исторических достопримечательностей свой обособленный мирок, мне понравились намного больше. Ныряешь в него – и как будто попадаешь в другую реальность. И даже забываешь о том, что где-то там – за пределами парка, раскинулся огромный Пекин. Мне искренне жаль, что в Монголии не догадались сделать нечто подобное. Ведь комплекс-то действительно интересный.

Фактически – это один из символов борьбы за независимость страны – резиденция духовного и политического лидера Монголии и ее последнего великого хана.

Если вам интересно, кто такой Богдо-Гэгэн – почитайте о нем большую статью на Википедии. А я пока пойду дальше… Продолжать дело монгольской революции.

Другие достопримечательности Улан-Батора и окрестностей

Вообще путеводители по Монголии включают в свои списки огромное количество разных мест. Но повторю 100500-й раз: большая часть достопримечательностей Улан-Батора должна снабжаться хэштегом «Высосано из пальца». Если вы со мной не согласны, можете добавить к программе своего путешествия еще…

• Национальный парк развлечений со стареньким колесом обозрения и «замком на воде», похожим на коттедж какого-то местного олигарха;
• Молодежный комплекс «Вива-сити», где обещают аж целый музыкальный фонтан и почти настоящий лондонский автобус;
• И мемориал Зайсан, который посвящен победе солдат Монголии и СССР в битве при Халхин-Голе.

Но на мой взгляд, ехать в страну юрт, степей и бесконечных пробок стоит не ради ее столицы, а ради природных достопримечательностей.

Например, ради парка Горхи-Тэрэлж, исполинской статуи Чингисхана, стоящей в окружении гор, или ради легендарной пустыни Гоби. Главные жемчужины Монголии находятся за пределами ее столицы. Поэтому я рекомендовал бы вам рассматривать Улан-Батор только в качестве аперитива и места для ночёвки.

Чтобы заказать одну из выездных экскурсий, обратите внимание на два сайта:

1. Get your guide
2. и AIRBNB (они там находятся в разделе «Впечатления»).

Вот такое путешествие действительно запомнится навсегда. Здесь и скачки на лошадях, и прогулки по горам, и автомобильные поездки по самым интересным местам Монголии. Ну а если вы пообещаете подписаться на мой Инстаграм – я подарю вам еще и приятную скидку. Итак… Вот моя страничка (подписывайтесь).

Тема: Буддийский хан. Известный и неизвестный Богдо-гэгэн IX

Опции темы

• Версия для печати

Отображение

• Линейный вид
• Комбинированный вид
• Древовидный вид

Буддийский хан. Известный и неизвестный Богдо-гэгэн IX

2009-08-19 / Марина Васильевна Монгуш – доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Российского института культурологии.

Однажды, находясь в научной командировке в Индии, я познакомилась с Богдо-гэгэном IX, или Джебцун Римпоче, одним из известных иерархов тибетского буддизма. Его имя сейчас в России получило широкую популярность. По просьбе российских буддистов он регулярно посещает нашу страну, чтобы проповедовать учение буддизма и благословлять верующих. Местом его постоянного жительства является небольшой город Дхарамсала на севере Индии, где с 1959 года находится тибетское правительство в изгнании.

При встрече Джебцун Римпоче был доброжелателен, откровенен, с удовольствием отвечал на все мои вопросы. Одной из интересных тем, которые мы с ним обсуждали, были «высокие перерожденцы» в современном буддизме. Однако сам Богдо-гэгэн, будучи, согласно мнению буддистов, очередной реинкарнацией духовного лица, весьма неохотно рассказывал о себе, поэтому мне пришлось приложить немало усилий и терпения, чтобы буквально по крупицам собрать информацию о линии преемственности Джебцуна Римпоче.

Импортированный лама

Богдо-гэгэн Джебцун Дамба-хутухта, наряду с Далай-ламой XIV, является одной из авторитетных и почитаемых личностей в тибетском буддизме. Его титул Богдо-гэгэн с монгольского переводится как «живой святой». В отличие от Далай-ламы Богдо-гэгэн не облачен в монашеское одеяние, но тем не менее он считается одним из высших хранителей буддийского учения, прекрасным знатоком Сутры – философской основы буддизма, и Тантры – практического аспекта учения. К нему так же выстраивается бесконечная череда верующих, желающих получить благословение. И обращаются к нему не иначе как Ваше Святейшество. Если нынешний Далай-лама считается четырнадцатой реинкарнацией в своей линии преемственности, то Богдо-гэгэн – девятой в своей линии.
Институт Богдо-гэгэна, или Джебцун Дамба-хутухты, традиционного главы буддизма в Монголии и сопредельных странах, получил широкую популярность еще во времена господства Алтын-ханов на территории Центральной Азии и Южной Сибири (ХVI–ХVII вв.). Линия Богдо-гэгэнов считается линией перерождений известного тибетского философа и ученого Таранатхи Кунга Ньимо (1575–1637), изъявившего желание от жизни к жизни поддерживать учение Будды в Монголии. Известно предание о том, что однажды Таранатха, занимавшийся распространением буддизма в Тибете, спросил своих учеников, где должна произойти его следующая реинкарнация. Один из учеников, монгол по происхождению, попросил переродиться в Монголии. Позже, как верят ламаисты, Таранатха действительно переродился в Монголии, в ханской семье. Это был первый Джебцун Дамба-хутухта (ХVII – начало ХVIII в.), его гуру был Далай-лама V. Буддисты считают, что с тех пор у Богдо-гэгэна с Далай-ламой сложилась сильная кармическая связь.

Метод опознавания перерожденцев, столь популярный в тибетском буддизме, уже в те далекие времена был тщательно разработан, так как впоследствии все Далай-ламы, Богдо-гэгэны и другие духовные лидеры пользовались им при определении новых реинкарнаций, в том числе реинкарнаций друг друга. Тибетцы утверждают, что ныне здравствующие Далай-лама ХIV и Богдо-гэгэн IX суть лишь новые перевоплощения тех самых исторических лиц, которые впервые встретились во времена Алтын-ханов.

Буддийский хан

Интересные свидетельства о предыдущих воплощениях Богдо-гэгэна оставили его современники. Известно, что Богдо-гэгэн VII умер в 1871 году. Через несколько лет, как это принято, поисковая группа отыскала в Тибете по определенным признакам его новое воплощение. До четырех лет этот мальчик жил со своей матерью во дворце Далай-ламы. Потом его разлучили с ней и отвезли в Ургу (современный Улан-Батор), где его воспитанием и образованием занялись известные монгольские ламы. Достигнув совершеннолетия, глава монгольских буддистов приступил к исполнению своих обязанностей под именем Богдо-гэгэна VIII.
Владимир Федорович Люба, много лет проработавший в российском консульстве в Урге, писал в 1912 году, что хутухта «склонен к разгулу и безумному мотовству», у русских купцов скупает «целые склады вещей, решительно никому не нужных», имеет жену и сына Тойн-ламу, частенько выпивает и устраивает оргии. Однако несмотря на свои пороки, он, как признают многие современники, был весьма способным политическим и государственным деятелем. Власть его носила не только духовный, но и светский характер, о чем свидетельствует изданный им указ, в котором религия и государство соединялись в единое целое. В его время в Монголии было установлено полное учение буддизма – Сутра и Тантра. Это позволило впоследствии причислить Богдо-гэгэна VIII к лику святых.

Вера монголов в могущество и величие Богдо-гэгэна VIII оставалась непоколебимой. Несмотря ни на что, в их благоговейном представлении он продолжал быть божеством, перед которым «можно только падать ниц в сознании своего ничтожества». Кутежи Богдо-гэгэна VIII, как отмечал известный русский востоковед Алексей Матвеевич Позднеев, нисколько не уменьшали его авторитет в глазах народа, который на всякую эксцентричность в его поведении смотрел как на нечто загадочное и все его поступки старался оправдать тезисом «святым дозволено все». Ученый был потрясен увиденным однажды поклонением верующих Богдо-гэгэну VIII. Оно совершалось на площади перед его резиденцией и длилось пять-шесть дней.

Толпа паломников, съехавшихся со всех концов некогда могущественной Монгольской империи, уселась «длинными рядами прямо от ворот гэгэновского дворца и в этом положении ожидала его появления». «Можно удивляться, – пишет Позднеев, – с каким благоговением смотрят все они в сторону, откуда должен появиться гэгэн народу, и какая тишина царствует во все это время, длящееся для некоторых иногда два и три часа». Столь высокую популярность Богдо-гэгэна VIII он объяснял так: «Сравнительная замкнутость и недоступность хутухты, равно как и та внешняя обстановка и великолепие, в которых он является народу, действуют на массу также поразительно. Вот почему к хутухте со всех сторон тянутся толпы поклонников».

Паломничество в Ургу на поклонение Богдо-гэгэну Джебцуну Дамба-хутухте было чрезвычайно распространено. Обычно оно начиналось ранней весной и продолжалось до глубокой осени. Уезжали паломники группами по 10–15 человек и более. Отправляясь за тысячу верст, они, безусловно, тратили огромные средства на дорогу и ценные подношения главе монгольского буддизма. Однако вернувшись домой, они чувствовали себя баловнями судьбы, получившими благословение от «живого святого».

Иногда сам Богдо-гэгэн совершал поездки в соседние страны. Так, в 1910 году он был приглашен в Туву, где его уважали и почитали ничуть не меньше, чем в Монголии. Здесь он воспринимался не только как духовный наставник, но и как глава всех тувинских монастырей. Русский геодезист Всеволод Родевич, проезжая через Хемчикский кожуун, где размещалась ставка тувинского правителя, свидетельствовал: «Для кормления и услуги гэгэна и его свиты и всего монастыря была назначена целая большая сойотская (тувинская. – «НГР») деревня, гэгэну и его желаниям вообще отказа нет, он святой, и сойоты доставляют ему скот и всякое добро для отвоза в Монголию именно столько, сколько он пожелает».

Монгольская революция 1921 года заметно, хотя и не сразу, пошатнула власть Богдо-гэгэна VIII. Новый режим, решительно настроенный против религиозных институтов, не без оснований опасался авторитетного духовного главы, а потому решил тихо и незаметно отодвинуть его в тень. Сделать это оказалось не так просто, но все же возможно. Кроме того, Богдо-гэгэн VIII был уже не молод и не совсем здоров. В 1924 году он скончался.

Центральный комитет Монгольской народно-революционной партии тут же официально уведомил Далай-ламу ХIII о том, что не следует искать новое воплощение Богдо-гэгэна, так как его роль в истории монгольского народа полностью исчерпана. Резиденция гэгэнов впоследствии была использована для размещения музейного комплекса.

Новая жизнь Богдо-гэгэна

Биография нынешнего Богдо-гэгэна IX не лишена драматических коллизий. Родился он в 1932 году недалеко от Лхасы в местности Тромтсикан. Когда мальчику было всего шесть месяцев, родители развелись. Отец вскоре женился на другой женщине, а маленького Намдола Чокьи Гьялцена (такое имя было дано ему при рождении) воспитывала мать. Взрослые неоднократно говорили ему, что он является реинкарнацией высокого духовного лица, носившего в предыдущей жизни титул Богдо-гэгэна. Специальной поисковой группой было установлено, что Чокьи Гьялцен, то есть Богдо-гэгэн, переродился у прежней родни (т.е. родственников предыдущего хутухты – Прим. ред.). В его опознавании не принимал участия Далай-лама ХIII, как этого требует традиция, так как к этому времени он умер и вместо него правил регент. Однако в безошибочности опознавательной процедуры, считает сам Богдо-гэгэн IX, сомневаться не приходится, поскольку она выстроена таким образом, что ошибка полностью исключается.

«Когда я умер в прошлой жизни, – рассказывал Богдо-гэгэн IX, – остались в живых три человека, которые мне были очень близки и безотлучно находились рядом со мной. Один из них был моим лечащим врачом, двое других – слугами. Когда я вновь переродился и достиг трехлетнего возраста, их специально пригласили из Монголии в Тибет. Они привезли мои личные вещи, которыми я пользовался в прошлой жизни. Мне показывали их вместе с точно исполненными копиями, но я каждый раз выбирал оригинал. Но этого оказалось недостаточно, поэтому члены поисковой группы – ламы, обладающие ясновидением, – решили проверить, есть ли на моем теле особые знаки, подтверждающие, что я действительно являюсь реинкарнацией Богдо-гэгэна VIII. Такие знаки были найдены. Но и это было не все. Решили обратиться к двум оракулам Далай-ламы, чтобы каждый из них, войдя в транс, подтвердил или опроверг выводы поисковой группы. После специальной процедуры оракулы дали положительный ответ».

Слышать подобные признания от самого Богдо-гэгэна IX было чрезвычайно интересно, но мне все же хотелось узнать, как же возможно, чтобы маленький ребенок помнил что-то из своей предыдущей жизни. И Богдо-гэгэн IX рассказал следующий эпизод.

«Это случилось, когда я еще не умел говорить, но уже научился делать первые шаги. Взрослые однажды начали говорить о коммунизме, причем не в негативном, а в позитивном ключе. И в моем сознании всплыл опыт прежней жизни: коммунисты разрушают монастыри, устраивают гонения на монахов, заставляют отказываться от своих убеждений и так далее. Я был свидетелем всего этого в конце своей прошлой жизни. Я заплакал, забился в истерике, потому что никому не мог рассказать о том, что чувствовал», – вспоминает духовный лидер.

Дальнейшая судьба мальчика складывалась не так, как обычно у высоких перерожденцев. Семи лет его определили в известный монастырь Дрейпунг Гоман. Когда ему исполнился 21 год, он уехал в местность Таранатха, где поселился в монастыре предыдущих Богдо-гэгэнов, фактически став хозяином этого монастыря. В 29 лет Чокьи Гьялцен покинул Тибет и поселился в Индии. 14 лет преподавал в монастыре Дарджилинг, потом судьба забросила его на юг Индии. Он женился и у него родились пять мальчиков и две девочки. Он всех их поставил на ноги. Сейчас у Богдо-гэгэна IX семь внуков.

В начале 1990-х годов ушла в мир иной супруга Богдо-гэгэна – верная спутница, надежный друг и незаменимый помощник в делах. В те же годы произошло другое событие в жизни Чокьи Гьялцена – его официально признали реинкарнацией Богдо-гэгэна Джебцуна Дамба-хутухты. Когда Далай-лама XIV увидел, в какой нищете живет столь высокое лицо тибетского буддизма, он распорядился, чтобы для него в Дхарамсале построили резиденцию. На плечи Богдо-гэгэна была возложена ответственность за возрождение буддийского учения в Монголии, Бурятии, Калмыкии и Туве.

Особое благоговение к его личности испытывают монголы, в исторической судьбе которых Богдо-гэгэн сыграл выдающуюся роль. Правительство Монголии ведет сейчас в Улан-Баторе строительство роскошной резиденции для Богдо-гэгэна, чтобы таким образом восстановить справедливость, вернуть то, что было отнято.